[Usotsuki Mii-kun - Том 1] Глава 3: Сплошная ложь

Перевод: idiffer
Редактура: shrrg, Sharkrahs
Сверка (с англ.): Sharkrahs
Корректура и частичная сверка с япом: SnipeR_02
***********


- Холодает.

- И правда. Может, уже наступает зима.

- Наступает зима?

- Наверное. Скоро.

- Рождество будет и у нас?

- Да.

- Интересно, придет ли в этом году Санта?

- Это вряд ли.

- Я бы хотела, чтобы он пришел.

- И что ты у него попросишь?

- Много разного. Надеюсь, он исполнит все мои желания.



Так долго…

Это продолжается уже неимоверно долго. До того долго, что я уже понемногу утрачиваю связь с реальностью.

Это неподвластное мне нечто, которое можно назвать l'harmonie préétablie[0.5] или неминуемой судьбой, насильно вторгается в ход событий.

Последние три недели протекли непримечательно, оставив набор обрывочных воспоминаний из моей повседневной жизни. Ни великих радостей, достойных празднования, ни трагедий, достойных траура.

Маю, обозвав меня лжецом, заставила неделю вместо школы ходить с ней на свидания – под предлогом того, что нужно наверстывать упущенное.

Временами, когда Маю засыпала, я посещал Коиби-сэнсэя и болтал с ней о манге. Но, засиживясь там допоздна, я расстраивал мою сожительницу.

А одним утром вышла весьма неловкая ситуация: я переодевал сонную Маю в школу, и она проснулась, как раз когда я натягивал на нее юбку. В таком хаосе мы и проводили наши дни…

Да, рассказ и впрямь получился «обрывочным», но вот отчего берет тоска, так это оттого, что в голове у меня отложилась только сущая чепуха. Что поделаешь, такая вот я ограниченная натура.

Кроме уже перечисленного вспоминается вот что: время от времени я играл с похищенными Маю детьми; Сугавара со своей секцией кендо блистательно выступил на национальном чемпионате (и, кстати, напрочь забыл сдать в печать студсоветовскую брошюру); а ещё нашли тело девятой жертвы.

И в последний из этих мирных дней меня вдруг поманил гулкий звон телефона. Хозяйки квартиры не было, и я ответил вместо нее.

- Да, квартира Мисоно.

- Здравствуй. По твоему голосу догадываюсь, что ты не Мисоно Маю-чан. Мии-сан, я так понимаю? Приятно познакомиться.

- Прошу прощения, но кто вы?

- Всего лишь скромная слуга закона. Меня зовут Камияширо Нацуки. Лучшая подруга твоей любимой Коиби-сэнсэй.

Тот самый офицер полиции, значит… Ясно.

- Мии-сан, правильно? - переспросила она.

- Таваба![1]

- Ага, угадала: лжец Мии-сан. Добрый день. Наконец-то удалось связаться с тобой.

- Да шо вы кажете. Слухалка наша у порядке.

- Ты неправильно понял. На все звонки до этого отвечала премилая девушка и вешала трубку. И так уже несколько дней.

- А, да. Это моя жена. Я велел ей не разговаривать с подозрительными личностями.

- А ее коронная фраза случайно не «пожалуйста, убейся»?

- Нет, «ты уже, пожалуйста, умер»[2].

- Право, какая учтивая жена. Меня прямо переполняет восхищение. Мии-сан, а как ты смотришь на то, чтобы завести со мной роман?

- Спасибо, нет. Этим я пресытился.

- Тогда ты враг всех женщин. Но я не прочь записаться к тебе третьей.

- Набранный вами номер не существует. Проверьте правильность номера и попробуйте еще раз.

- А ты незаурядный человек. Интересно, в кого ты такой.

- Часто говорят, что я похож на соседского ребенка.

- Замечательная идея для бразильского сериала. Если не прекратишь отпираться от отцовства, вынудишь арестовать тебя за оскорбление величества.

- Я отказываюсь, Камияширо-сан. Что бы ни говорило ДНК, настоящий отец тот, с кем мальчик вырос.

- А вот теперь ты меня разозлил, Мии-сан.

- Ну конечно. То-то вы хихикаете.

- Я отобью у тебя девушку.

- Ой, боюсь-боюсь.

- Если точнее, обольщу в стиле доставщика пиццы. У них процент успеха сравним с процентом отбиваний у игроков высшей лиги.

- Тогда посоветую жене метить в аут.

- Ну-у-у, так не весело. Хорошо, Мии-сан, так уж и быть, навещу вас. Я все равно рано или поздно хотела встретиться с Маю-чан. Двух зайцев одним выстрелом.

- Ладно… Из уважения к вашему энтузиазму соглашусь. Но при условии, что это останется в тайне от моей жены.

- Все тайное становится явным, знаешь ли.

- Кстати, Камияширо-сан, мы с вами нигде раньше не встречались?

- Прием ты выбрал старый как мир.

- Нет-нет, я точно откуда-то помню ваш дивный голосок.

- Какое совпадение: я сейчас подумала о том же. Твой голос мне понравился с той же секунды, как я услышала его!

- Падки на голоса, значит? Тогда осторожней с продавцами по телефону.

- Так где встретимся? Средь молний, в дождь и гром?[2.3]

- Где-нибудь в темноте[2.5].

- Поняла. Что ж, счастливо оставаться.

Она повесила трубку.

И через две секунды перезвонила.

- Ближайший от вас торговый центр, кафе на третьем этаже. Эти выходные, в одиннадцать, - выпалила она.

- Который напротив станции, да? Тогда до скорой встречи.

Я опустил трубку.

- Фух.

Школьная поездка на следующей неделе, но это исключение. Не припомню ни единого раза, когда фортуна мне улыбнулась.

Закончив разговор, я подошел к комнате в японском стиле и раздвинул фусума. Со сменой времени года температура в помещении заметно упала. Когда я шагнул в комнату, брат и сестра поприветствовали меня, поднимая глаза:

- А, с возвращением.

- С возвращением.

Они сидели на полу и читали мангу. Рядом с ними лежала целая стопка комиксов, одолженных у некоего врача. Задвинув за собой дверь, я тоже сел. Бесцельно взял томик и раскрыл наугад. Уставившись на страницу перед собой, я начал отвлекаться на собственные мысли. Проще говоря, я начал думать.

Камияширо Нацуки, офицер полиции. С детства мечтала стать следователем. Скользит на грани между правдой и ложью. Бывшая одноклассница Коиби-сэнсэя. В этом году исполнится тридцать один год. На этом моя информация о ней исчерпывалась. Ах да, еще она чем-то похожа на меня, если верить словам Коиби-сэнсэя.

Ну, когда смотришь на Луну с Земли, трудно сравнивать их объективно. Точно так же трудно категорически опровергнуть мнение, что мы схожи. Как бы то ни было, из нашего с ней разговора я выяснил, что человек она назойливый. И стать тем счастливчиком, кому эта милая дамочка назначила рандеву, выпало мне. Хуже не придумаешь.

- Онэ-сан спит? - Голос Кота-куна выдернул меня обратно в реальность. Я закрыл мангу и ответил:

- Нет, уговаривает классного руководителя.

Дети озадаченно посмотрели на меня. В последнее время видно, что и Анзу-чан потеплела ко мне.

- По поводу школьной поездки. Она пытается убедить его поселить нас в одном номере. Я сказал, что это невозможно, но она даже слушать не стала, так что я вернулся домой один.

С головой погруженная в спор, она даже не заметила, как я ушел.

- Эм-м… значит, ты ушел без нее? - спросил Кота-кун с нотками удивления в голосе.

- А что в этом странного?

- Ну, просто вы всегда вместе, - ответила Анзу-чан.

Кота-кун согласно кивнул.

- Ты права, - признал я, - но излишне баловать ее тоже не стоит.

Маю чересчур эгоистична. И после этих трех недель эгоизм ее стал еще заметнее. Например, если я ее не слушал, она дулась. Если заводил разговор с кем-то кроме нее, обижалась и начинала задыхаться от гнева, стоило нам остаться наедине. Для Маю идеальным вариантом было бы, наверное, держать меня на поводке, покорного и преданного.

- Я не могу быть с ней рядом вечно. Рано или поздно я окажусь под опекой полиции.

Я преступник, и наказание неминуемо. Маю должна научиться выживать в одиночку.

А требовалось для этого не умение и не знания, а готовность получать от жизни удовольствие.

- …

Хватит ли у тебя на это смелости, Маю?

Услышав слово «полиция», Кота-кун виновато поник, а Анзу-чан отвела глаза. Эти добродушные дети почему-то чувствовали ответственность, хотя мои слова относились не к ним.

- Вам беспокоиться незачем. Виновата ведь… Маю, - произнес я.

Придя к этому выводу, я вновь задумался над мотивом похищения, что уже стало привычкой. Но спросить самого похитителя мне почему-то до сих пор не приходило в голову; в разговорах с Маю эта тема была не в приоритете.

- Э-э, я вот о чем хотел… - начал было я, но тут же передумал.

Три недели. У них было три недели на то, чтобы позвать на помощь. В любой из пятнадцати дней, когда нас с Маю подолгу не было дома, они могли с легкостью докричаться до кого-нибудь. Да, реши я взглянуть на чертежи здания, то непременно обнаружил бы, что стены звукоизолированы. Однако, в отличие от спальни, где тогда бесновалась Маю, комнату в японском стиле отделяла от соседей всего одна стена. Они могли выбраться из плена, не пошевелив и пальцем. Наручники, что приковывали их ноги к трубе, давно перестали служить преградой к свободе, перейдя в (более выcокую?) категорию модных аксессуаров. Тем не менее дети решили бездействовать. Причем я и сам рассудил, что попыток бегства не предвидится, и ничего не предпринимал для их предотвращения.

Смысла в этом похищении я видел мало. Впрочем, в попытке понять образ мыслей похитителя его еще меньше.

- Что-то не так? - спросил Кота-кун.

Я замахал руками:

- Ничего. В общем, преступление всегда требует наказания. Это бесспорно.

Правда, только если его раскроют.

Нужно во что бы то ни стало держать его в тайне от мира.

В противном случае не избежать последствий.

Как тогда, восемь лет назад.

- …

Хотя после похищения по грубому подсчету прошло больше семидесяти тысяч часов, я помнил всё до мелочей, словно случилось это только вчера.

Многим, скорее всего, выпал жребий еще хуже, но я все равно ни на секунду не сомневался: это самое жуткое, что мне когда-либо пришлось - и придется - испытать в жизни.

Вот умел бы я путешествовать сквозь пространство и время, достал бы себе нейтрализатор травм…[2.75]

- Эй, - позвала меня, словно друга, Анзу-чан.

Я повернулся к ней, как раз когда понял, что проще будет отправить за пределы пространства и времени причину травмы.

- А ничего, что ты ее оставил одну? - спросила она, указывая на заживающую рану у меня на кисти.

- Трудно сказать, - ответил я.

Нельзя отрицать возможность того, что, получив отказ, Маю придет в ярость, и что эта ярость выплеснется в нападение на Каминума-сэнсэя.

Еще поднимаясь на наш этаж, я размышлял о том, какой из Каминума-сэнсэя никудышный учитель: он руководствовался политикой бездействия в целом ряде вопросов, от издевательства до будущего учеников. Но я не сомневаюсь, что, стань он сам жертвой насилия, без судебного разбирательства не обойдется. Такой он человек. Иными словами, человек настолько нервирующий, что несложно по ошибке вообразить, будто физическое насилие применительно к нему и только к нему спустили бы с рук.

- Думаю, все будет в порядке. Ну, до определенной степени, - заключил я.

Даже если Маю не сдержится, в суде можно будет сослаться на ее психическое здоровье. В худшем случае ее поместят в психиатрическую лечебницу - приемлемый для меня компромисс. Пока вокруг есть люди, способные держать ее в узде, несамостоятельность не представляет особой проблемы.

Анзу-чан вдруг подняла указательный палец.

- У меня еще вопрос.

- Ты прямо как сыщик.

В ответ на мой дразнящий тон Анзу-чан одарила меня неодобрительным взглядом и затем продолжила:

- Где ты был прошлой ночью?

Я невольно сощурился, и на мгновение поле зрения заволокло туманом.

- Кота-кун сказал, что пару дней назад ты тоже куда-то уходил.

Я неуклюже поводил головой из стороны в сторону, как старая камера наблюдения. Кота-кун непонимающе нахмурил брови.

- А, ну... так, сходил в магазин.

Да, точно же. Продуктовый магазин (тот, что с вентиляторами в качестве защиты от насекомых) был в тридцати минутах ходьбы.

- Я решил устроить полуночный перекус и поесть там бэнто. У меня сейчас период активного роста, так что есть нужно каждые полчаса, - быстро сымпровизировал я в попытке избежать дальнейших подозрений.

- Говорят, кто обзывается, тот сам так называется. Но даже если так, это вовсе не значит, что тот, кого назвали идиотом, не идиот. Создается лишь бессмысленная ситуация, в которой тот, кого обозвали идиотом, обзывается в ответ. Я называю это порочным кругом идиотизма, - выдавил я, чуть не прикусив язык.

Закончив свою внезапную проповедь на тему идиотизма, я поймал на себе недоверчивые взгляды детей. Ну вот, теперь я наверняка кажусь им еще более подозрительным.

- М-м-м, пойду-ка я собирать вещи в дорогу.

Я спешно встал, намереваясь улизнуть, но Анзу-чан бросилась ко мне и ухватилась за рукав моего школьного пиджака.

- Подозрительно, - заметила она с озорной ухмылкой, хоть и соответствующей ее возрасту, но напомнившей мне улыбку Маю.

- Не подозрительно. И ничуть не сомнительно. Как друг ученика, который состоит в одном кружке с одноклассником внука председателя ТСЖ, я каждую ночь патрулирую район в поисках убийцы. Я не вру.

- Да, они-сан, врать ты не умеешь, - прокомментировал Кота-кун.

Из-под отросшей челки он радостно наблюдал, как Анзу-чан перешучивается с их похитителем. Неужели он ни разу не задумался над тем, что я представлял потенциальную опасность для его драгоценной младшей сестры? Желчь, что поселилась у меня в сердце, была почти вытравлена. Невинное доверие могло терзать душу не хуже, чем прикосновение к ожогу терзает тело.

- Как тебя зовут? - задала вопрос Анзу-чан - с постным лицом, на котором не отражалось ни капли интереса.

- Э-э… ты мне? - спросил в свою очередь я.

- А ты кого-нибудь ещё тут видишь?

- Ну, давай посмотрим…

Я огляделся, лелея слабую надежду увидеть кого-то еще. Может, из меня вылезет какой-нибудь добродушный паразит, который галантно вызовется протянуть мне руку помощи. «С вашего позволения, разрешите представиться…» - скажет он.

- Я всего лишь хочу узнать твое имя, что тут такого? - поторопила Анзу-чан, устав ждать ответа.

Если я обольстительно скажу: «Это секрет», она наверняка ударит меня. Оставшись без вариантов, я решил в кои-то веки сказать правду:

- Мне не очень нравится. Имя, то есть. Оно мне не подходит. Я стараюсь его не использовать и не хочу, чтобы использовали другие. Поэтому особо не разглашаю. Прости.

Я положил руку ей на голову, на волосы, благодаря ежедневному мытью далеко не такие сальные, как раньше.

- Анзу, - позвал Кота-кун.

- Знаю, - робко ответила та. - Не так уж было и интересно, - добавила она, «уступая без боя».

Я вздохнул, откинулся на пол и посмотрел на потолок.

- Пора вытаскивать чемодан и начинать собираться.

Тут меня вдруг обожгла мысль… А что делать с детьми на время поездки? Снять наручники? Если запастись едой и велеть не открывать незнакомцам дверь, думаю, можно не беспокоиться… Стоп, чего это я? Неужели я опущу руки и так все и оставлю?

Получается, дети будут уже не похищенными, а попросту загостившими.

- Хм-м…

Нет, это превзошло все ожидания.

Хотя, может, и забавная выйдет история.



Спустя примерно полчаса, когда мы с Анзу-чан, щипая друг друга за щеки, вели глубокомысленную беседу о бытие, из прихожей эхом донеслись характерные звуки: вернулась хозяйка квартиры.

Тяжелой поступью, от которой вибрировал пол, она подошла ко мне со спины.

- С вазащением, - едва различимо произнес я.

Повернувшись к ней, я заметил, что выглядела она совершенно безрадостно. Но губы не надула - просто стояла с каменной маской на лице, украшавшей его обычно только во сне. Не удостоив нас своим невинным голосом, она схватила меня за шиворот и потащила по полу. Анзу-чан, все еще державшая меня за щеки, поехала за компанию. Я не успел отреагировать и врезался затылком в пол. Анзу-чан, повалившись вперед, влетела локтями мне в грудь, выбивая из легких весь воздух.

- Ой, ты цел? - извинилась Анзу-чан, отпуская мои щеки.

Я попытался показать ей большой палец в знак того, что все хорошо. Однако это было далеко от истины, так как вместо большого пальца вытянулся указательный. Тогда - хоть это и не входило в изначальный план - я подобрал нужные слова:

- Я могу держаться на ногах, отпусти, пожалуйста.

Не обратив внимания на мою шуточную просьбу, Маю продолжала тащить меня из комнаты. На пороге я ударился копчиком и задел локтем фусума. Я пересекся взглядами с Анзу-чан. Похоже, она жалела о нашем расставании, но у меня в словарном запасе ничего подходящего не отыскалось.

Когда мы добрались до стола в гостиной, меня наконец отпустили. Поправляя воротник, я попросил хмурую Маю сесть.

- Что ты так взъелась?

Хотя причина была мне ясна, как день, я прикинулся дураком.

- Не понимаю, почему нельзя, - ответила она и отшвырнула свою сумку. Та попала в полку, на которой покоился домашний телефон, и стеклянный шар рядом с ним устремился вниз в смертельном прыжке.

- Ну, все-таки нас поделили на группы еще месяц назад, - проинформировал я раздраженную Маю. - Только не говори, что ударила учителя.

- Месяц назад… Тогда ты должен был подойти ко мне месяц назад! - выпустила пар Маю, проигнорировав вторую часть моего замечания.

Я не нашел в себе силы спорить дальше.

- Прости, - склонил я голову. Пользы от головы немного. Она способна только опускаться, думать, наносить удары и поглощать пищу. Поэтому нельзя упускать возможность воспользоваться ею. Правда, вряд ли этого будет достаточно, чтобы успокоить Маю. Но данная тема так угнетала меня, что я решил сменить ее, несмотря на то, что время было не самое подходящее:

- Завтра мне нужно будет отлучиться.

- Тогда я с тобой, - последовал мгновенный ответ.

Не задаваясь вопросами «куда», «когда» и «зачем», она решила пойти со мной.

Обладало ли подобное решение какой-либо ценностью?

- Туда я должен отправиться один. Тебя я взять не могу, Маа-чан.

Ее взгляд пронзил меня, как кинжал. Но о том, чтобы пойти вместе с Маю, не могло быть и речи. Раскрой я детали, наши беззаботные дни были бы сочтены. Если расскажу, что у меня встреча с сотрудником полиции, Маю лишь разнервничается почем зря, а если выведает, что встреча с женщиной старше меня, - я покойник.

- Я собираюсь навестить дядю. Такое условие он поставил, когда разрешил жить с тобой. Вернусь к ночи. - Впрочем, кое-где я соврал.

- Почему мне нельзя с тобой? - Маю надула щеки: знак того, что злость немного улеглась.

- Потому что начнется скандал. Тетушка не хочет, чтобы я жил здесь. Дядя притворяется, что понимает, но он тоже против.

Это правда. Я мог предсказать исход, даже не будучи экстрасенсом. Я не желал, чтобы они встретились, по крайней мере пока я жив.

Я притянул Маю к себе и обнял, пробежав пальцами по ее волосам. Она не сопротивлялась. Нащупав каштановую прядь, я обвил ее вокруг пальца.

- Насчет классной поездки… Спать в одной комнате нам не разрешат, зато в остальное время мы будем вместе.

Собственно, мне будет не с кем больше проводить время. Ха-ха-ха.

Ха-ха… Грустно до слез.

- Раз уж мы живем вместе, потерпи в этот раз чуточку, ладно?

Я погладил ее по спине, будто утешая ребенка. С приходом зимы от нее больше не пахло потом. От нее веяло словно бы ароматом благовоний.

- Хорошо, постараюсь.

Самолюбие не позволило ей пойти на большую уступку. Она крепко обняла меня, обвивая руками мою спину.

…И так мы провели в тишине десять минут.

- Нам бы прибраться.

Во мне проснулся дежурный по классу и потребовал убрать с пола битое стекло. Я отстранил Маю и поднялся.

- Давай я, - предложила она.

- Порежешься еще. Я соберу.

- Нет! Ни с места, Мии-кун!

Маю - которая так походила на принцессу, предпочитая видеть чистоту, а не поддерживать ее - радостно поскакала на кухню. Она, должно быть, упала, так как я услышал глухой стук, но вернулась все такая же веселая. С парой длинных бамбуковых палочек и тарелкой в руках. Палочками она принялась подбирать разбросанные осколки.

Пространственное зрение у нее отсутствовало полностью, так что она с трудом хватала даже крупные куски.

- Помочь?

- Няйн!

После того, как мое предложение было отвергнуто угрожающим мяуканьем, пришлось предостеречь ее хотя бы не поднимать стекло голыми руками. Затем я разлегся на полу, раскинув руки и ноги.

Деревянный пол был жестким и холодным.

И на удивление удобным.

Уставившись на дешевый светильник на потолке, я погрузился в раздумья.

Я подумал о своей лжи…

…представил грядущую встречу с Камияширо Нацуки…

…поразмышлял об убийствах…

…и, словно отгоняя все мысли прочь, опустил веки.

Остаточное тепло от рук Маю на моей спине медленно крал прохладный пол.



Воскресенье.

На улице шел дождь.

Лило как из ведра.

Прогноз погоды сулил, что к середине дня выглянет солнце, хотя сам репортер, казалось, не был так оптимистичен.

- Тебе ведь не обязательно идти сегодня? - посмотрев за окно, спросила Маю, как ни странно, бодрствовавшая в полдесятого.

- Перед поездкой все-таки стоит хоть раз сходить, - мягко ответил я и начал собираться.

Маю лишь наблюдала с покорным видом.

Торговый центр находился в сорока минутах ходьбы, так что выйти надо было не позже десяти. Взяв у Маю из рук черный складной зонт, я направился к прихожей.

- Подожди секунду, - крикнула она, пока я надевал ботинки.

Она обвела губы откуда-то взявшейся густо-розовой помадой и, не обращая внимания на мое смущение, присосалась к моей щеке.

Возникло ощущение, будто у меня сейчас кожа сойдет.

- Ай, больно, - пожаловался я.

Маю оторвала губы от моей щеки и шагнула назад, чтобы оценить свою работу.

- Стирать запрещено, - приказала она.

- Даже слюну?

- Да.

Она придержала мою руку своей, а другой поднесла мне к лицу небольшое зеркальце.

На щеке красовался след от поцелуя, чуть толще ее губ. В отражении я также заметил струйку слюны, стекавшую к подбородку.

- Ну все, мне пора.

- Пока.

И в таком вот унизительном виде я вышел на улицу.



Без пятнадцати одиннадцать я прибыл к торговому центру напротив станции. По дороге попадались сплошные лужи, настолько глубокие, что хоть лотом мерь, и после пары неверных шагов я промочил ботинки насквозь.

Называли его, может, и «торговым центром», но от здания тем не менее разило провинцией. Если бы оно теснилось между городскими многоэтажками, то выглядело бы жертвой побоев.

Каким бы удручающим ни был торговый центр, его, к моему удивлению, посещали люди самых разных мастей.

Стряхнув с зонта воду, я сложил его и скользнул в автоматические двери. Внутри меня встретила веселая музыка, свет и приторно-сладкий запах - безумный контраст по сравнению с угрюмой погодой снаружи.

У входа я запаковал зонт в пластиковый пакет и остановился у схемы здания[3]. Потом, пошарив взглядом по сторонам, обнаружил источник сладкого запаха: магазин, специализирующийся на изделиях, получаемых путем нагревания смеси муки, воды и дрожжей. Словом, пекарня. Судя по всему, весь первый этаж отвели под продукты питания.

Мой взгляд притянул к себе один из посетителей пекарни.

Она стояла там, поглощая бесплатные образцы. Своей уникальной внешностью она, пожалуй, делила всех наблюдателей на поклонников и ненавистников.

На ней была блузка - с длинным рукавом, в черно-белую полоску, - и такой же расцветки юбка. Блузка сидела свободно, и на оголенном плече виднелась лямка лифчика. Наконец, бросая вызов нынешней моде, её волосы цвета платины были собраны шпилькой.

Похоже, ей пришлись по вкусу булочки со шпинатом. Но вместо того, чтобы взять порцию и оплатить на кассе, она упрямо и бессовестно опустошала поднос с крошечными образцами. Она так энергично работала руками и челюстями, что казалось, никто не остановит ее, даже примись она за хлеб, выставленный на продажу.

Несмотря на все мое сочувствие кассиру, блуждавшему по помещению жалобным взором в поисках способного вмешаться смельчака, я предпочел закрыть на это глаза.

Внезапно женщина повернулась ко мне лицом.

Отправив содержимое надутых щек в свободное плавание по пищеводу, она привела лицо в божеский вид. Затем захватила зонтик у стены и легкими шагами двинулась ко мне, раскачивая сумкой. Кроссовки ее выглядели совершенно сухими и по пути ни разу не скрипнули.

- Привет, я Камияширо Нацуки, - представилась она с мягкой улыбкой и кивком. Видимо, в заведенном на меня досье имеются и фотографии. Что ж, ничего удивительного.

- Здравствуйте, я Мии, - поздоровался я со следователем в наряде, похожем на тюремную форму, и принялся беззастенчиво изучать ее. Моя неподобающе одетая новая знакомая выделялась еще и лицом.

Нет, дело не в маленьком носе, узких глазах или глянцевой коже.

Она… выглядела слишком молодо.

Как ни посмотри - моя ровесница. Либо это чудеса макияжа, либо докторша задержалась на несколько лет в одном из классов. Или она умела управлять своими генами с помощью специальной дыхательной техники[4].

- У меня что-то не так с лицом? - вызывающе спросила она, поправляя волосы.

- Ну, сказать честно… ему не достает художественности. Я надеялся на что-то более авангардное.

- Мнение настоящего эстета. Достойное того, кто бесстыдно расхаживает со следом от поцелуя на щеке.

- А, это. Профессиональная вредность.

Я коснулся щеки кончиками пальцев, словно чтобы защитить ее от взгляда Нацуки-сан. Меня не отягощало чувство долга или сентиментальности, но стереть след почему-то рука не поднималась. На вопрос «почему?» я вряд ли смогу дать ответ. Хотя если постараться облечь в слова, я бы сказал: из-за того самого чувства, которое порождает влечение, - ×××. Впрочем, это ложь.

- Если уж говорить о бесстыдстве - вы тот еще пример для подражания, полицай-сан. Я поражен дерзостью, с которой вы не только истребили бесплатные образцы, но и не заплатили за платный хлеб. Это заставляет усомниться, понимаете ли вы, какими полномочиями обладают госслужащие.

Улыбка Нацуки-сан не дрогнула, но взгляд она все-таки уныло потупила.

- Я вся извелась, гадая, придешь ты или нет, утром просто кусок в горло не лез.

- И поэтому выбрали мучное? Как логично.

- Ты мне льстишь.

Нацуки-сан засмеялась - прямо как домохозяйка в эндинге того известного аниме. Казалось, сейчас она, наплевав на установленные порядки, примется играть в камень-ножницы-бумагу[5].

Не обращая внимания на недовольные взгляды из пекарни, мы с Нацуки-сан закончили с шутками и пошли к эскалатору. К несчастью, этот торговый центр я посещал впервые, и у меня не оставалось выбора, кроме как следовать за моей уверенно шагающей спутницей.

Не проронив ни слова, мы поднялись на третий этаж, где завернули в кафе - назначенное место встречи. Передо мной предстал монохромный мир: белый интерьер и вид на черное небо.

- О, здесь и правда есть кафе… - небрежно разоблачила свою неподготовленность Нацуки-сан.

Я силился определить, пошутила она или у нее в голове просто гуляет ветер.

Сунув зонт в стойку, она направилась в глубь заведения. Я прошел за ней и опустился на шоколадного цвета стул.

- Неплохо вот так провести выходной. Пока мой одноклассник под предводительством заносчивого и вспыльчивого главы секции потеет так, что разбогател бы, продавая соль, - я на свидании с очаровательной женщиной.

Победа моя, Канэко. Хотя постойте, они же с Сугаварой заманивали первогодок в секцию обещаниями, что потом можно будет подглядывать в женскую раздевалку. К тому же трудно выявить в этом свидании с красивой, но подозрительной особой какие-либо плюсы. Получается, мы наравне.

- Смотри, как бы не разозлил Коиби своими сладостными речами в мой адрес.

- Да неужели?

Прежде чем мы успели закончить игру в словесный пинг-понг, официант принес влажные полотенца.

На меня произвел впечатление его профессионализм: смущение при виде следа от поцелуя задержалось на его лице всего на мгновение, а затем испарилось, сменяясь деловой улыбкой.

- Мне горячий шоколад, а Камияширо-сан будет…

- Нет-нет, можешь называть меня так же фамильярно, как в своих внутренних монологах.

- Если вам так угодно. Заказывайте, Джеронимо-сан.

Джеронимо-сан грациозно прикрыла рот рукой.

- Кацу-карри, пожалуйста.

Хм-м? Что это за женщина и что она сделала с той обжорой из пекарни?

Официант записал наши заказы и направился на кухню - все с той же застывшей на лице деловой улыбкой.

- Итак, на чем мы остановились?

Ухмыльнувшись, Нацуки-сан ответила:

- Я говорила, что Коиби заревнует. Ты уже давно стал ее любимчиком. Если подумать, ты ее первая любовь. Она тогда была в старшей школе, а ты - в средней.

- Хорошо хоть не в начальной.

- Но самое поразительное, что одна ее одноклассница тоже была в него влюблена. Получился любовный треугольник. Да, забавное было время.

Забавное? Скорее странное.

Нацуки-сан залпом осушила стакан воды, затем протерла губы влажным полотенцем.

- Мии-сан, мы с тобой молоды. А раз так, нам остается лишь одно.

- Вы абсолютно правы.

Выражения этой дамочки слегка выходили за рамки моего понимания, но я все равно согласился.

- Мии-сан, у тебя есть какие-нибудь увлечения?

- Я привык считать себя чем-то вроде шпионской камеры Амура.

- Какая утонченная натура.

Нацуки-сан мягко улыбнулась.

- А ты часом не любитель ночных прогулок? - без тени неловкости спросила она. Что творится у нее в голове, по глазам было не определить.

- Да, я ведь сельский хулиган, - беспечно пояснил я.

Тут Нацуки-сан торжествующе указала на меня пальцем.

- Протестую, Мии-сан[5.5]. Мы не в суде, так что доказательства не потребуются. Но даже так, лгать тебе не пристало, Мии-сан.

Это она по поводу моей последней реплики или в целом?

Но, не позволив мне предаться бесполезным раздумьям, Нацуки-сан продолжила:

- Сельский бунтарь, вот ты кто.

- А из вас следователь что надо. Вам многое известно, - ответил я, поднимая руки вверх в знак капитуляции.

- Тогда в наказание огласи, пожалуйста, настоящую причину.

Хм-м, настоящую причину…

Я поднял стакан с водой, поднес его ко рту и краем глаза глянул на пейзаж за окном.

Если я скажу правду, она мне ни за что не поверит. Я ведь беседую с обладательницей мозга, который как-то умудрился прийти к выводу, что я убийца.

Этому человеку нужна была не обнаженная истина, а нарядная ложь.

- Ладно, Нацуки-сан. Я расскажу вам и только вам.

- Как, я уже не Джеронимо? - Она достала и раскурила трубку, забитую табаком со вкусом мяты. От неприятного запаха у меня побежали мурашки. - А, чуть не забыла, тебе ведь не нравится мята.

- Ага. Ненавижу ее.

- Тогда покурю потом, - сказала она, после чего любезно убрала трубку обратно в сумку.

Это она таким образом дала понять, что знает обо мне все про все?

Я подождал, пока дым развеется, и вернулся к теме:

- Причина, по которой я брожу по ночам, проста: я хочу поймать того убийцу.

- Не думала, что ты сподвижник правосудия.

- Да. Вообще я приношу пользу обществу как минимум пять раз в неделю - тем, что держусь подальше от людей, - продолжил я нести вздор. Я не мог позволить себе допустить ошибку и начать с этой женщиной разговор по существу. - И разве вы не знали? Долг главного героя - собственными силами очистить себя от подозрения.

Хотя главный герой не я.

Ее бровь дернулась.

- От подозрения?

- Именно этим словом можно описать ваше ко мне отношение, Нацуки-сан. То есть Джеронимо-сан.

Она начала было хмуриться, но выдавила улыбку. Наверное, других выражений лица у нее в арсенале не имеется. Пытаться выразить все многообразие человеческих чувств лишь улыбками - способ заработать круглогодичную боль в мышцах.

- У слова «подозрение» негативная коннотация, чего не скажешь о моем к тебе отношении. Пусть лучше будет «сомнение»[6].

- Польщен. Моей же симпатии к вам хватает по крайней мере на то, чтобы пригласить к себе третьей[7].

- Меня переполняют чувства. Но если вернуться к «сомнению», кажется, у меня есть кое-какое представление, о чем ты говоришь… - произнесла Нацуки-сан, прикладывая ладонь к щеке и невинно наклоняя голову вбок.

Будет ли с моей стороны выражением недоверия то, что я мысленно заменю в ее фразе «сомнение» на «убеждение»?

- Ничего страшного. Сделаем вид, что вы не понимаете.

Я поерзал на стуле, устраиваясь поудобнее, и в итоге откинулся на спинку. Нацуки-сан направила на меня сощуренные глаза. Наши взгляды пересеклись, и какое-то время я тоже пристально смотрел на нее, бормоча про себя проклятья в надежде превратить ее в камень.

- Ну, ну, даже если ты никчемный хулиган, нельзя же на свидании так угрожающе взирать на девушку…

- Хм-м? А, простите. Эмоции разыгрались, пока смотрел на вашу прическу…

Нацуки-сан великодушно замотала головой.

- Ничего не попишешь. Я могу понять, почему полиция тебе претит. Восемь лет назад, когда наше расследование зашло в тупик, это ведь ты в одиночку раскрыл дело.

Возникло ощущение, словно меня вывернули наизнанку; я глотнул воды - может, полегчает.

Восемь лет назад…

Понятно. Она хочет зайти с этой стороны.

- Это ты тогда позвонил в полицию? Я права?

- Знаете, память что-то подводит. Помню лишь, как случайно набрал службу точного времени.

Проигнорировав мой вклад в беседу, словно барабанную дробь дождя, Нацуки-сан продолжила:

- Ты поступил храбро, Мии-сан. Спокойно выбрался из помещения, заваленного трупами, и позвонил нам. Хотя тогда ты сказал, что воспоминания тех событий были… туманными. Получилось привести их в порядок?

- Я бы с радостью ответил утвердительно, но, к сожалению, некоторые из них утеряны. И похоже, безвозвратно.

- Ты правда не помнишь лицо убийцы?

- Увы, нет. Однако, с вашего позволения, могу предложить дивную концовку, в которой он избрал самоубийство, чтобы избавиться от угрызений совести.

Впрочем, это ложь. По опыту я знал, что они не способны на такие ответственные поступки.

- Понятно… Ну, не стоит насильно пытаться вспомнить. Мисоно Маю-чан - хороший… э-э, плохой тому пример.

Хотя она произнесла фразу преувеличенно трагичным тоном, подразумеваемый ею инцидент был далеко не шуточным.

Однако, не получив ответа, Нацуки-сан давить не стала.

- Кстати, убийца, который сейчас на свободе… - она выдержала паузу, после чего сверкнула своей характерной улыбкой. - Преступник - ученик старшей школы.

Не «ученик», а именно «ученик старшей школы». Ясно.

- И на каком основании вы пришли к этому заключению?

- Ну, первая подсказка - время, в которое были совершены преступления.

- Как стереотипно.

- Все девять - в выходные или поздно вечером в будни, но чаще в выходные… Все довольно ясно, собственно.

- Возможно, безработный взрослый притворяется учеником.

Она снова улыбнулась, щуря глаза. Почти как кукла.

- Конечно, мы не можем исключать и такую возможность. Но неужели убийца настолько дальновиден? Предположив, что преступник - школьник, полиция значительно увеличила число патрулей в соответствующее время суток. Внимательный человек сделал бы вывод, что преимуществ совершать убийства в те же часы нет. Скорее, это даже опасно.

- Вы правы, - согласился я сам не зная с чем.

- Судя по количеству изуродованных трупов, можно выявить у преступника склонность к садизму. С другой стороны, были и жертвы, чьи тела остались нетронутыми. Капризный нам попался убийца, да?

- Без понятия.

- Этот странный тип убивает с такой небрежностью и легкомысленностью, словно это самое обыденное занятие. Преступник, который не особо продумывает свои преступления, скорее всего, не принимает в расчет и время их совершения. Такой убийца убивал бы, повинуясь минутной прихоти, просто потому что появился излишек времени - допустим, по пути в магазин. Вот таким мне видится этот ученик, - не ища обратной связи, завершила она свою тираду.

Не могу поверить, что она привела в пример магазин. Наверное, и правда изучила мою жизнь до мелочей. Что ж, каждому суждено обзавестись хотя бы парой преследователей.

- Ты смотришь новости? Читаешь газеты? - сменила тему Нацуки-сан.

Я кивнул.

- Тогда ты должен быть осведомлен о последних двух убийствах.

- Да, но подробностей не знаю. Если мне не изменяет память, восьмая жертва - председатель ТСЖ, а последняя - ученик средней школы, который волновался о предстоящих экзаменах, так?

Чуть кивнув, она секунду помолчала. Пока я сидел, настороженный внезапной тишиной, она пробежалась взглядом по моему лицу.

- Вы что-то хотели сказать?..

- Неужели ты не устаешь? Ну, все время с постной миной…

- Уверен, постоянно улыбаться гораздо утомительнее.

Особенно для меня - не припомню, чтобы я улыбнулся хоть раз за последние несколько лет.

Но вернемся к теме.

- Особенно меня беспокоят временные рамки последних двух инцидентов. Все преступления до этого совершались днем в выходные или ночью в будни. Ночных убийств в выходные дни не было.

Королева на h5 - шах.

Напряжение говорило о том, что меня загнали в угол. Я прямо-таки слышал, как передвигают по доске шахматные фигуры.

- Если же свободное время у преступника ограничено, это объясняет временные рамки, в которых совершались преступления. Резкий временной сдвиг двух последних убийств указывает на перемену в образе жизни убийцы, согласен?

- Пусть вы и сформулировали это утверждение как вопрос, мне нечего ответить.

- А, виновата. - Кончики губ моей собеседницы приподнялись в легкой улыбке. - Правда, должна сказать, довольно странно менять образ жизни в это время года. То есть для преступника, - поправилась она, смотря мне прямо в глаза.

Нацуки-сан тихо сидела и наблюдала за мной, когда официант принес горячий шоколад. Она кивнула ему, несмотря на то, что это мой заказ.

Я поднял белую чашку с блюдца и поднес к губам.

- Вижу, ты действительно любишь горячий шоколад, - прокомментировала она, выжидая, пока уйдет официант.

- Это вам Коиби-сэнсэй рассказала?

- Нет, твоя тетя.

С ее губ сорвалось слово, которого я не ожидал.

- С твоим дядей я тоже знакома. Поразительно, насколько тесен мир, особенно в этом провинциальном городке.

- …

- Они часто говорят о тебе, знаешь ли. Сетуют на то, что работают до ночи. А так как по выходным тебя почти не застать, то редко удается провести с тобой время - собраться всей семьей.

- Стоит, наверное, извиниться.

Так вот каково быть овцой, которую загоняет пастушья собака.

С другой стороны, не могу отрицать и радости: мы словно два афериста, ведущие переговоры, где на кону миллионы.

- В частности, они упоминали, как трудно удержать тебя от ночных бдений, потому что их почти не бывает дома.

Нацуки-сан будто кусочек за кусочком собирала дешевый, несложный пазл.

Уже можно было догадаться, что изображено на картинке, но кусочки продолжали заполнять пробелы, медленно и неумолимо. Словно издеваясь надо мной.

- Больше всего их беспокоит то, что ты живешь со своей девушкой. По их словам, вы неразлучны. Если честно, мне, как одинокой женщине, остается только позавидовать вам.

Она взяла последний кусочек.

- Хотелось бы послушать о том, как проводит время Маю.

Мат.

Ход ее мысли был очевиден с самого начала, она ничего не скрывала. Как же это бесит.

Я пробежался языком по сухим деснам и нёбу и открыл рот:

- Думаю, вы и так знаете. - Я глянул в окно; пожалуй, можно сказать, отвел глаза. На улице дождь уже не лил, а моросил.

- Ты прав, давай закончим этот разговор до того, как мне принесут карри.

Тусклые глаза Нацуки-сан не отрывались от меня.

Наша беседа, куда менее важная, чем еда, подходила к концу.

- Ты недавно изменил образ жизни, любишь прогуливаться по ночам… и главное, Мии-сан, ты ученик старшей школы.

- Понятно.

Значит, то, что я преступник, делает меня учеником.

Результативно.

- Фу-фу…

- Фу-фу-фу-фу… Аха-ха-ха-ха.

Внезапно мы с Нацуки-сан дружно разразились зловещим смехом.

Мой - размеренный, ее - прерывистый.

Мы смеялись до тех пор, пока сидящие за соседними столами посетители не пересели подальше. У меня даже щеки заныли.

- Прелестнейшая игра в кошки-мышки.

- Не спорю. Еще чуть-чуть, и я бы признался в преступлении, которого не совершал.

У меня сильно затряслись плечи, словно давая выход накопившейся в сердце радости.

Наш разговор можно было сравнить с игрой в «старую деву», однако с элементом иррациональности: карты раскрывала только одна сторона. Проницательность Нацуки-сан нервировала, смущала, но в целом беседа доставила мне удовольствие. Было настолько весело, что я даже рассмеялся вслух.

И как будто протестуя против этой редкой активности, высохшее горло взмолилось о влаге. Я утолил жажду глотком более сладкого, чем обычно, горячего шоколада, наслаждаясь послевкусием этой бессмысленной битвы умов.

В конечном счете это была лишь игра.

Потому как доказательства отсутствовали.

Иначе беседу мы бы проводили не в кафе, а в допросном кабинете. И вместо горячего шоколада мне бы подали тарелку кацудона[9].

Я увидел, как дернулся нос Нацуки-сан, учуяв аромат карри, бесцеремонно заполнивший помещение.

- Когда закончим, может, сходим, прогуляемся во внутреннем дворике?

Я покорно принял предложение, прозвучавшее как реплика из беседы перед браком по расчету[10]..

А дворик этот случаем не обнесен забором с колючей проволокой? - хотелось поинтересоваться. Но я промолчал.



Итак, я покинул кафе в сопровождении умной (по ее словам) и красивой (с этим соглашусь) Нацуки-сан.

- Дайфуку[11] здесь - пальчики оближешь... Западные сладости вон там, у них есть лавка, где продают вкусное фруктовое желе. Ух ты, а вон раздают образцы акафуку[12]. Пошли.

Внутренний дворик, значит? Скорее ресторанный.

Мы обошли территорию, покупая сладости, как японские, так и западные.

- Значит, вы раньше жили с Коиби-сэнсэем? - прислонившись к забору на крыше, спросил я, прежде чем надкусить обаняки[13],, которым меня угостила Нацуки-сан.

Я забыл зонт в кафе, но дождь уже кончился, и к тому же мне было лень за ним возвращаться.

- Ага, после того, как поступили в местный университет. Мы снимали квартиру и вели разгульную жизнь. «Разгульную» в хорошем смысле.

А у этого слова есть хороший смысл?

Нацуки-сан извлекла из пакета еще одну порцию обаняки и надкусила. Она слегка прикрыла глаза, словно смакуя кусочек счастья.

- Удивлена, что ты согласился на встречу со мной. Так не хотел, чтобы я поговорила с Маю? - безразлично спросила она, прикончив обаняки в два присеста.

- Э-э… Ну, мне было бы неудобно, подерись вы из-за меня, - выдавил я банальнейшее оправдание.

Учитывая характер Нацуки-сан, я думал, что она ответит что-то типа: «Благодарствую за предусмотрительность». Однако она лишь молча наблюдала за мной. Было более чем ясно, что не-красная лиса не желала продолжения схватки с енотом, который не прилетел из будущего[14]. В таком случае позволю себе немного правды для достижения собственных целей.

- Я хотел кое-что спросить у вас наедине.

- Что именно?

- Дело пропавших без вести детей… Оно не рассматривается как дело об убийстве?

Пытаясь выудить из следователя информацию, я чувствовал себя первоклассником на экскурсии по заводу.

- Хм-м. Трудно сказать. - Она озадаченно склонила голову набок.

Разумеется, едва ли она расположена осведомлять человека на тему преступления, в котором его же и подозревает. Но она снова заговорила:

- Если честно, есть шанс, что они сбежали из дома.

- Сбежали?..

- Похоже, дома дела обстоят весьма плохо. Родители часто ругаются до утра; детей постоянно били, должно быть, чтобы снять стресс. Они сбегали уже не раз, и ходят слухи, что это очередная попытка. Единственное… в этот раз их что-то долго нет.

- «Постоянно»…

Полученные сведения привели в работу мой ленивый мозг.

Побег из дома. Обработка. Маньяк-убийца.

Побег из дома и маньяк-убийца… Почему я только что связал эти две вещи?

Пока не стану об этом беспокоиться. Сейчас важнее другое.

Нужно придумать, как разрядить обстановку.

Чем мерзостнее метод, тем лучше результат.

Надежнее будет спрятать иголку в стогу сена, дерево - в лесу.

Если не брать во внимание логику и этику, то ответ напрашивается сам собой.

- Убежали ли они, убили их или похитили, уже прошел месяц. Сомневаюсь, что они целы и невредимы.

- Печально, - лениво откликнулся я, обдумывая пришедший в голову метод. Перекладывание вины, угрозы, манипуляции… Я никчемный человек. Как ни посмотри, простор для критики открывается широчайший.

Хотя были и три плюса: безопасно, легко и быстро.

- Пожалуй, с твоей точки зрения это довольно важно.

Это еще что означает?

- Йес, райт.

- Опа.

Послышался высокий электронный звук - заиграла несвежая попса, прерывая мою демонстрацию познаний в английском. Из кармана тюремно-полосатой юбки Нацуки-сан достала синий раскладной телефон.

- Как летит время.

Видя удивление на её лице, я тоже достал телефон и проверил часы на дисплее. Двенадцать тридцать. С тех пор, как мы покинули кафе, прошел час.

- С твоего позволения, я побегу на работу, - извинилась она.

Куда она, интересно, собралась в таком виде?

- Понятно. Очень жаль, но что поделать.

- Глядя на твое довольное лицо, я рада, что поделилась с тобой этой информацией.

- Будьте осторожны, пожалуйста. Смотрите, как бы вас не арестовали по ошибке.

Я говорил от чистого сердца. Нацуки-сан выслушала мой совет с широкой улыбкой. Как же мило мы прощаемся.

- Не дашь ли мне свой номер телефона? - спросила она.

Я согласился и произнес одиннадцатизначный номер.

- Вот мой. Будет настроение прийти с повинной, звони. Буду ждать.

Нацукки-сан изящно поклонилась и зашагала прочь.

Вдруг она развернулась, словно на коньках, и направилась обратно ко мне.

- А это уже просто для себя.

- Что именно?

Она в мгновение ока приблизилась и проворно притянула к себе мою голову. Я не успел среагировать и припал лицом к ее груди - которую, впрочем, пышной не назвать.

- М-м, приятно пахнешь…

- Э-э, а ничего, что вы обнимаете убийцу?

- Я задерживаю подозреваемого.

Судя по ее голосу, она была просто в восторге.

Я ощутил, как по коже пробежали мурашки.

Не обращая внимания на инстинктивное отторжение, я прижал руки к спине Нацуки-сан, стараясь не испачкать ее одежду недоеденным обаняки.

- М-м?

- Э-э, ну, будет очень некстати, если вам в спину вонзят нож…

На мое невразумительное объяснение Нацуки-сан ответила лишь простым «спасибо».

Мне в ладони упирались ее острые лопатки. Неужели это тот же человек, что за последний час съел кацу-карри, фруктовое желе, акафуку, креветочные крекеры, яичный пудинг, мацумаэзуке[15], обаняки и несколько булочек?

Она запустила в мои волосы пальцы, которые заскользили меж прядей, слегка почесывая голову, отчего у меня снова выступили мурашки.

- И... как долго продлится мое лишение свободы?

- Ты все еще под следствием. К тому же ты и сам не спешишь отпускать меня.

- Это, э-э, ну…

Нацуки-сан захихикала и нежно пробормотала:

- Ностальгия.

- Что-что?

Она отпустила меня. Затем выскользнула из моих объятий и сделала шаг назад.

Пока я стоял, как истукан, не в силах скрыть замешательство, - Нацуки-сан прикрыла рот ладонью, дразняще подрагивая плечами.

- Девушкам нравятся такие парни, как ты.

И с этими повисшими в воздухе словами она тихими шагами направилась к выходу с крыши.

- Хрм… - хрюкнул я, повернулся лицом к забору и на время ушел в самозабвенное созерцание зеленого пейзажа.

Примерно через минуту напомнило о себе смущение.

Я почесал шею указательным пальцем.

Что произошло? Она пыталась подсунуть мне жучок? Или маячок? Может, это был своего рода обыск?

Когда приду домой, наверное, брошу одежду в стирку и приму ванну.

Да, так и поступлю.

Но довольно подавлять смущение.

Закинув в рот последний кусок обаняки, я развернулся.

И увидел перед собой Маю.


Время застыло.


Черный зонт, черный свитер, черная юбка, черные ботинки на платформе, черный берет и черные волосы.

Ее захватывающая внешность контрастировала с белой-белой кожей.

Передо мной стояла Мисоно Маю.

Кто-то шагнул вперед, сокращая дистанцию между нами до тридцати сантиметров.

Кто-то открыл рот и заговорил:

- Лжец.

Да, она права.

Где-то внутри будто щелкнул переключатель.

С натугом. Не в ту сторону.

- Ты следила за мной?

Что-то во мне настроилось. Слова были моими.

Молча Маю занесла руку. Не ладонь - сжатый кулак. Занесла настолько медленно, что я успел осознать: она сейчас ударит меня. Неужто она думала, что я не стану уворачиваться? Не дожевав, я проглотил кусок обаняки.

- Ты наврала, Маа-чан.

Ее кулак обрушился вниз, проехавшись по моему лицу от скулы до передних зубов.

Еще один порез на руке Мисоно Маю.

- Понравилось играть в детектива?

Она еще раз махнула кулаком. И уставилась на меня из-под берета каменным взглядом.

На ее кулаке теперь красовались кроваво-красные, багряные мазки. То, что мне нельзя было стирать, стер тот же, кто наложил запрет.

- Что. это. было?

- Она старше тебя, не называй ее «это», Маа-чан.

Она съездила мне по виску зонтом.

Ты не так все поняла, Маа-чан. Та женщина намеревается обличить твои грехи.

Измена тут не причем, будь все проклято!

- Почему ты смеешься?

Не задавай таких вопросов человеку.

- Со мной ты никогда не смеешься.

- …

Ясно.

Ревность, значит?

Точно ревность. То ненавистное мне чувство.

Ностальгия.

Аха-ха-ха-ха-ха-ха.

Я попытался рассмеяться.

И получил удар.

Я обнял ее.

Маю оттолкнула мои руки, отстраняясь.

- От тебя пахнет той женщиной.

Ты что, ее уже раньше нюхала?

Вообще-то, наверное, вполне возможно.

- Ты не Мии-кун.

- Ладно.

Ну вот.

Вот я уже и не Мии-кун.

Если я не добрый, то я не Мии-кун.

Если я обделяю ее вниманием, то я не Мии-кун.

Если я проявляю интерес к кому-то, кроме нее, то я не Мии-кун.

Если я не Мии-кун, то я - не я.

- Понимаю.

Я осмотрелся по сторонам.

Ограда.

Ограда оградой...

Невысокая.

Наверное, никому и в голову не приходило сделать ее повыше, так как жертв пока не было.

Я оглянулся на Маю.

- Это все ради тебя! У меня не было выбора, потому что я ××× тебя!

Впрочем, я соврал.

Я соврал. Я соврал Я совРАЛ ЯСОВРАляСОВРаля ложьЛОЖЬЛОЖЬ ложьЛОЖЬЛОЖЬ ya$ovralelüGeLojloj.

усодакедол××овьусодакедоуссокаэфко℃ усоусоуососососсосоудалить

удалитьудалитьудалить

пробел, отмена. ОТМЕНА-ОТМЕНА-ОТМЕНА-ОТМЕНА.

Я соврал, я соврал, Я СОВРАЛ. Я соврал.

Впрочем, я соврал.

- Идиот.

Ты права.

- Лжец.

Ты права.

- Сдохни.


Ты права.


- Э?


Я оперся о забор ногой и рукой - и оттолкнувшись, подпрыгнул. Ухватился за верхний край и подтянулся.

Когда я поднял вторую ногу, мир пошатнулся.

Не держась руками, я развернул тело.

×××××ая

×××××ая

×××××ая

×××××ая

×××××ая

×××××ая Маа-чан ошеломленно округлила глаза.

Что, думаешь, сейчас произойдет?

Скоро увидишь, поэтому гадать не придется, Маа-чан.

Ты просто смотри.

Просто смотри... А потом живи счастливо.

Желаю здоровья, долгой жизни и упокоя души.

Увидимся.

- Пока.

И не дожидаясь ответа, я спрыгнул.

Началось самое свободное время в моей жизни.

Я полетел вниз головой.

Кровь оттекла от мозга,

пока я слушал песню ветра…

и…


Ах да, забыл веревку.


Я погиб.


Десятый инцидент [сомнительное убийство]

По некоторым обстоятельствам это убийство откладывается.



Примечания:

0.5. l'harmonie préétablie - предустановленная гармония. ссылка.↩

1. Таваба! - предсмертный клич персонажа из манги «Кулак северной звезды».↩

2. «Ома эва мо шиндэ кудасай» - переделка «ома эва мо шиндеиру» (ты уже мертв), коронной фразы главного героя манги «Кулак северной звезды». На японском переделка грамматически бессмысленна чуть меньше, чем полностью.↩

2.5. Отсылка к японскому роману «暗いところで待ち合わせ» (Рандеву в темном месте).↩

2.75. Отсылка к «Космическому крейсеру Ямато», где герои проделывают путешествие в 296 тысяч световых лет, чтобы достать нейтрализатор радиации и спасти Землю.↩

3. У нас подобные штуки бывают в здоровых торговых центрах. Кладешь зонт в пакет и запечатываешь специальной штуковиной.↩

4. Отсылка к технике из «Невероятных приключений ДжоДжо», которая способна в частности предотвращать старение.↩

5. Отсылка к аниме «Сазаэ-сан», где в эндинге главный герой играет со зрителями в камень-ножницы-бумага.↩

5.5. Отсылка к игре «Phoenix Wright, Ace Attorney».↩

6. «Подозрение» у японцев состоит из двух кандзи со значениями «неприязнь» и «сомнение» .↩

9. Кацудон - популярное японское блюдо, жареная свиная отбивная в чашке с рисом, специями и яйцом.↩

10. Миай - первая встреча с кандидатом для брака по расчету, частью которой обычно является прогулка с целью знакомства потенциальных супругов.↩

11. Дайфуку - японская сладость, небольшая рисовая лепёшка со сладкой начинкой.↩

12. Акафуку-моти - особый сорт рисовых пирожных, покрытых сладкой пастой из красных бобов.↩

13. Обаняки - жареные пирожки с начинкой из пасты адзуки.↩

14. «Акай китсуне» - брэнд японской лапши быстрого приготовления (в переводе: «красная лиса»).
«Енот, который не прилетел из будущего» - отсылка к «Дораэмону», аниме, где протагониста-робокошку вечно путают с енотом.
Далее, в японском фольклоре енот и лиса - враждующие волшебные звери, которые в схватках используют смекалку, а не силу.↩

15. Мацумаэзуке - японское блюдо из маринованных овощей и морепродуктов.↩